Яндекс                     ПОИСК ПО САЙТУ                     Google

М - О

К оглавлению

Олеша

ОлешаОЛЕША Юрий Карлович [1899—] — советский писатель. Р. в интеллигентской семье. Первоначально писал стихотворные фельетоны в газ. "Гудок" под псевдонимом "Зубило". Значительная в художественном отношении повесть "Зависть" [1927] выдвинула Олешу в первые ряды советских писателей. Позднее повесть была переделана автором в пьесу "Заговор чувств". Олешей написаны: книга для детей "Три толстяка", пьеса под этим же названием, рассказы, составившие сборник "Вишневая косточка", пьеса "Список благодеяний" (поставленная в 1931 в театре им. Мейерхольда). В последние годы О. пережил некоторый творческий кризис (см. его признания в интервью, "Литературная газета", № 25, 1933). После "Списка благодеяний" в печати появлялись лишь небольшие рассказы, отрывки, очерки, заметки, письма, декларации Олеши. В настоящее время О. закончил своеобразный в жанровом отношении киносценарий "Строгий юноша".
В своей художественной прозе и драматургии Олеша в своеобразной эмоционально-острой форме отражает борьбу двух миров, двух культур, которая развертывается им в плане борьбы идейно-психологических принципов. Произведения Олеши имеют поэтому характер пронизанных лиризмом философско-образных обобщений. О. ставит проблемы, специфические для интеллигенции, вышедшей из мелкой буржуазии и в своем развитии сближающейся с пролетариатом, строящим социализм, но сближающейся не сразу, не прямо, а с известными колебаниями и отклонениями в своем пути.
Основные герои О. — мелкобуржуазные интеллигенты, воспитанные "старым миром" и унаследовавшие его культурные традиции. Основная тема произведений О. — столкновение такого интеллигента с "новым миром". Необходимость идейно-психологической перестройки для индивидуалиста-романтика, разошедшегося с новой действительностью, — тезис, проводимый О. через все произведения. О. акцентирует трудности перестройки. Смена двух эпох отражена в его творчестве преимущественно с той стороны, с какой она означает конец "старого мира", а не зарождение нового. Воспроизводя кризис и крах буржуазно-интеллигентской, индивидуалистической психологии и культуры, О. не показывает переделки своих героев законченной.
Можно различить две струи в творчестве О. — романтическую и сатирическую, реалистическую. Романтически идеализируя некоторые стороны внутреннего мира своих героев, О. в то же время признает их переживания и устремления иллюзорными, не соответствующими объективной действительности и иронизирует над ними, переходя к реалистическому изображению. Иронико-сатирический момент в творчестве Олеши объясняется отталкиванием от прошлого, романтическая струя в значительной мере связана с непреодоленными до конца пережитками индивидуализма и субъективизма.
Герои О. — индивидуалисты-романтики — сами начинают осознавать свою историческую обреченность. В большей или меньшей степени всем им свойственен "гамлетизм", раздвоенность между старым и новым, победу и превосходство к-рого они начинают признавать. "Мыслью я воспринимала полностью понятие коммунизма… Но ощущение мое было против", говорит Гончарова ("Список благодеяний"). Конфликт мысли и ощущения, разума и чувства — основное в характеристике внутреннего мира героев О., стоящих на историческом рубеже. Эта же тема выступает в рассказах О. в более общем философском плане как противоречие субъективного ощущения и объективной закономерности явлений. Чувственно-эмоциональное восприятие жизни у О. отличается энергией и богатством красок, но в то же время и индивидуалистическим произволом, иллюзорно преображающим мир. С другой стороны, рассудочное мировосприятие, давая правильную ориентировку в действительности, обесцвечивает жизнь (в рассказе "Любовь" крыльям любви Шувалова противостоит "закон притяжения" Ньютона, в рассказе "Вишневая косточка" "невидимой стране внимания и воображения" противостоит "план" и т. д.). Противоречие остается неразрешимым.
О. неоднократно говорит о "новой серии состояний человеческой души", к-рую принесет эра социализма. Но художественного воплощения новые чувства в его творчестве пока не нашли. Характерно, что само художественное творчество для О. неразрывно с чувствами "одинокой личности", не нашедшей для себя места в новой действительности ("зависть" как источник творчества в "Секретных записях попутчика Занда", 1933).
У О. есть тенденция не только "старинные", "мелкие" чувства, но и все многообразие человеческих чувств и переживаний отнести на счет старого человека, а новому оставить голую логику, "техническое отношение" к жизни. Так, в "Зависти" Николаю Кавалерову и Ивану Бабичеву противостоят Андрей Бабичев и Володя Макаров, и главный план противопоставления — строй чувств.
Образ Кавалерова — широкое художественное обобщение типических черт мелкобуржуазного интеллигента, существующего в пореволюционной действительности. Кавалерова характеризует созерцательно-эстетическое и субъективистски-романтическое отношение к жизни. Его устремления проникнуты крайним индивидуализмом, антисоциальностью, стремлением к личной славе, утверждению своего "я" хотя бы в форме нелепого и преступного "гениального озорства". На этой почве Кавалеров и приходит в конфликт с советской действительностью: "В нашей стране дороги славы заграждены шлагбаумами… самая замечательная личность — ничто".
Признавая несовместимость индивидуализма Кавалерова с современностью, О. не сумел дать художественно развитого опровержения взгляда Кавалерова на социализм как на систему, не благоприятствующую развитию личности. Но бесспорной заслугой О. является показ того, как индивидуалистическое, анархическое бунтарство в условиях нашего времени скатывается в болото прямой обывательщины. Как только Кавалеров переходит от романтических мечтаний к реальной действительности, он оказывается в рядах того же мещанства, от к-рого как будто отталкивался сначала, попадает в объятия гиперболически пошлой Анички Прокопович.
Иван Бабичев, с одной стороны — дальнейшее развитие и гиперболизация Кавалерова, с другой — связующее звено между ним и откровенным обывателем. В Иване О. дал трагикомическую, эксцентрическую фигуру защитника эгоистической частнособственнической обывательщины — "короля пошляков".
Обреченность и неспособность войти в "прекрасный поднимающийся мир" в нем представлены еще острее, чем в Кавалерове.
Кавалерова и Ивана Бабичева О. ведет к поражению. Они "завидуют" новому миру, но не имеют реальной почвы под ногами для борьбы с ним. Изображая их поражение, О. в то же время расцвечивает всеми красками внутренний мир этих героев. Мир фантазии, мечты, искусства является достоянием их, а не обезличенных и "лишенных воображения" людей нового мира. Это вносит в оптимистическую в своей основе повесть о гибели старого мира ноты пессимизма, отражающие боязнь О. за судьбы личности, духовной культуры, художественного творчества при социализме (проявляющуюся и в других произведениях О. вплоть до "Списка благодеяний" и "Секретных записей попутчика Занда").
Противостоящие в "Зависти" индивидуалистическим бунтарям и мещанам образы Андрея Бабичева и Володи Макарова не являются полноценными образами нового человека. Основные их дефекты — аполитизм, изоляция от классовой борьбы и отсутствие революционной целеустремленности. Андрей Бабичев показан здоровым, жизнерадостным, чуждым рефлексии, благодушно настроенным делягой. Лишенный внутреннего идейно-психологического богатства, ушедший в строительство "Четвертака" узкий практик, он не может противопоставить Кавалерову и Ивану Бабичеву всеохватывающего, качественно иного мировоззрения.
Еще более узким показывает Олеша Володю Макарова. Лейтмотив Макарова — стать "человеком индустриальным", "человеком-машиной", равнодушным ко всему, что не есть работа.
И в других произведениях О. обычно противостоят субъективист-романтик, отрывающийся от действительности, и практик-объективист, утрачивающий богатство человеческих чувств (Шувалов и "дальтоник" в "Любви", Гончарова и Федотов в "Списке благодеяний" и др.). Последний отнюдь не является достаточным идейным преодолением первого.
В "Списке благодеяний" намечается продвижение О. к более глубокому пониманию тенденций развития современности. Сравнительно с "Завистью" дана большая обостренность конфликта, большая непримиримость противоречия между интеллигентской психологией и требованиями классовой борьбы. Для Гончаровой жить и чувствовать по-старому оказывается уже невозможным, и она трагически гибнет. Гончарова не просто старый человек в условиях нового времени, но человек старого мира, к-рый спорит сам с собой, человек, разорванный на две половины (к-рым соответствуют ведущиеся ею список благодеяний и список преступлений советской власти). Если Кавалеров только завидует новому миру, то Гончарова осознает его моральное превосходство, "справедливость" революционного дела пролетариата. Гончарова приходит не к "равнодушию", но к попытке включиться в ряды борющегося пролетариата. Однако и Гончарова лишь жертвует собой, и тем самым остается неразрешенным вопрос об органическом участии интеллигенции в созидании нового мира и в частности вопрос о судьбах искусства при социализме.
Олеша — яркий, красочный художник, большой мастер формы. Он умеет подметить и живописно передать ту или иную деталь, чувственный облик явлений действительности. Широко употребляемые автором метафоры, сравнения отличаются свежестью, остротой; Олеша передает ими оттенки настроений героев, свое авторское жизнеотношение. Для его стиля характерно сочетание идейной содержательности с насыщенностью эмоциями. Наряду с этим творчество О. все же страдает некоторой схематичностью, однолинейностью в построении образов положительных героев.

 Библиография:  I. Зависть, с рис. Н. Альтмана, изд. "ЗиФ", М., 1928 (первонач. в журн. "Красная новь", 1927, кн. VII и VIII); То же, с гравюрами на дереве В. Козминского, изд. "Советская литература", М., 1933; Три толстяка, с рис. М. Добужинского, изд. "ЗиФ", 1928 (изд. 2-е, Москва, 1930); Вишневая косточка, изд. "Федерация", Москва, 1931; То же, издание 2-е, Москва, 1933; Список благодеяний, Пьеса, изд. "Федерация", Москва, 1931; Записки писателя, изд. "Огонек", Москва, 1932.
II. Ермилов В., За живого человека в литературе, изд. "Федерация", М., 1928 (ст. "Освобождающийся человек"); Черняк Я., О "Зависти" Ю. Олеши, "Печать и революция", 1928, № 5; Полонский В., Преодоление "зависти", "Новый мир", 1929, № 5; Берковский Н., О прозаиках, "Звезда", 1929, № 12; Его же, Заметка о драматургах, "Октябрь", 1929, № 12; Горбов Д., Поиски Галатеи, изд. "Федерация", М., 1929 (ст. "Оправдание зависти"); Берковский Н., Текущая литература, изд. "Федерация", М., 1930 (ст. "О реализме честном и реализме вороватом"); Эльсберг Я. М., Кризис попутчиков и настроения интеллигенции, изд. "Прибой", Л., 1930 (ст. "Зависть" Ю. Олеши как драма интеллигентского индивидуализма); Прозоров А., О "Списке благодеяний" Ю. Олеши, "На литературном посту", 1931, № 23; Гурвич А., Под камнем Европы, "Список благодеяний" Ю. Олеши в театре им. Вс. Мейерхольда, "Советский театр", 1931, № 9; Селивановский А., О социализме и древонасаждении, "Литературная газета", 1931, № 35; Зелинский К., "Критические письма", изд. "Федерация", М., 1932 (ст. "Змея в букете" или о сущности попутничества); Селивановский А., Коварство и любовь Занда, "Литературная газета", 1932, № 10; Соболев В., Гуляя в саду…, там же, 1933, № 25; Корабельников Г., Конец чеховской темы, "Литературный критик", 1933, № 1; Левин Л., Тема одинокой судьбы, "Литературный современник", 1933, № 7; Гурвич А., Юрий Олеша, "Красная новь", 1934, № 3.
А. Прозоров

Другие люди и понятия:

Олигер

ОлигерОЛИГЕР Николай Фридрихович [1882—] — писатель. Р. в Омске, служил конторщиком, затем секретарем журн. "Сибирский вестник". Примкнув к революционному движению, перешел на нелегальное… Полная информация

Олицетворение

ОлицетворениеОЛИЦЕТВОРЕНИЕ [или персонификация] — выражение, дающее представление о каком-либо понятии или явлении путем изображения его в виде живого лица, наделенного свойствами данного понятия… Полная информация

Олкотт

ОлкоттОЛКОТТ Луиза [Louisa May Alcott, 1832—1888] — американская писательница. Дочь писателя и лектора по общественным вопросам и педагогике. Во время войны за "освобождение" негров работала сестрой… Полная информация