Америка глазами заблудшего туриста
Опубликовал:Мы спросили, как бы нам повидать тетю Изю, и в ответ нам пропшекали, что здесь все хотят Изю.
Посреди комнаты, в окружении ожидающих клиентов, за столом с двумя телефонами заседала неряшливого вида пожилая тетя. Ее телефоны постоянно звонили. Она отвечала на звонки и вела переговоры на каком-то немецко-подобном языке. Бегло записывала себе полученную информацию и, не прерывая связи с другой стороной. Обращалась ко всем присутствующим с предложением о подряде: “Маю працю для пани, клининг апартаментов, пять долярив за годыну:” Присутствующие паночки выясняли между собой: кому это предложение пасуе, - выдвигался кандидат, и тетя Изя отвечала по телефону о скором прибытии работницы. Кандидату она объявляла цену за эту путевку и, после непродолжительных торгов, получив мелкую оплату за услуги, вручала клиентке адрес, инструкции и прочие ценные указания. Телефон непрерывно звонит, и она принимает новую заявку на работника. Кто-то отправляется на работу… другие приходят и занимают очередь… телефоны звонят… Изя отвечает и отправляет следующего.
Вычислив момент между звонками, мы заявили хозяйке, что у нас к ней особый заказ: пристроиться на работу в летние лагеря. Прозвучал ответ, что таковое возможно. Нам следует прозвонить ей или подойти сюда через пару дней за конкретным ответом. Тут же предупредила нас, что стоит такая путевка в летний лагерь труда и отдыха долларов 50 с каждого кандидата. На этом и расстались. Мы с облегчением оставили душный польско-еврейский центр занятости, и пошли гулять, считая себя трудоустроенными на ближайшие два-три месяца. Как и договаривались, через два дня мы позвонили тете Изе и поинтересовались исполнением заказа. Та ответила, что в понедельник утром необходимо прибыть к ней, готовыми к отправке. То бишь, иметь при себе необходимые вещи и по 50 долларов для нее. Коротко она сообщила, что работа предполагается в летнем лагере для детей, где-то в глубинке штата Нью-Йорк, на все лето. Оплата - 220 долларов за шестидневную рабочую неделю. Жилье и питание предоставляется по месту отбывания срока. Мы пообещали быть готовыми.
Возник вопрос о нашем арендованном на месяц жилье. Если мы отбываем, как планируем, в лагерь, тогда у нас остается оплаченное и неиспользованное жилье почти за две недели. Объяснять хозяину о своем переезде с надеждой, что он вернет остаток арендной платы - это просто смешно. Решили подыскать на наше место другого арендатора и, таким образом, получить компенсацию за оставшиеся две недели.
Подъехали на панель. Среди ожидающих трудовых резервов, мы объявили о сдаваемой в рент изолированной однокомнатной квартире с мебелью. На наше предложение отозвались двое ребят из Одессы и пожелали осмотреть жилье. Они оказались со своим транспортом. И мы сразу же и отправились. По дороге выяснилось, что квартира нужна одному из них, там предполагается семья с маленьким ребенком. Стало ясно, что предлагаемая берлога ему не подойдет.
На месте, в процессе смотрин, так оно и оказалось. Махнули рукой на эту затею и решили просто сообщить хозяину о своем досрочном отбытии. Сделал я это через соседа Эрика, который, выслушав мою новость, обещал все объяснить хозяину дома.
В назначенный день и время, прихватив туристические пожитки, мы прибыли к Изе. Та рапортовала, что наш будущий босс уже в пути и скоро будет здесь, чтобы забрать нас в лагерь. Просила приготовить по 50 долларов и ожидать. Кроме этого, она представила нам польского паренька, который также поедет с нами. Парень был совсем молодым - после школьного возраста - под опекой мамы, которая желала видеть нас, чтобы иметь хоть какое-то представление: с кем отправляет сына.
В разговоре выяснилось, что семья прибыла в Америку из Польши совсем недавно. С английским языком - никак, зато здесь есть родственники. А главное, мамаша убедилась, что ее сын будет работать, хоть и с русскими, но вроде бы - не злодеями.
Изя сообщила, что звонил босс и предупредил ее о каких-то дорожных, непредвиденных задержках. По этой причине он прибудет несколько позднее. Мы решили выйти, прогуляться. Зашли в ближайшую овощную лавку и прикупив бананов, вернулись к дому тети Изи. Присели у подъезда.
Когда бананы были съедены, стало скучновато. Рядом, у проезжей части лежал, приготовленный к подборке, бумажно-картонный хлам. Я подобрал белый картонный лист, достал фломастер и стал убивать время бумаго морательством. Я сочинил письменный упрек Всевышнему. Напомнив, что он совсем позабыл, кто пригвоздил его страдальца сына…
Только я закончил свои стихотворные рекомендации, как у нашего подъезда припарковался микроавтобус. Из него выполз пузатый, бородатый, в шляпе и в очках - настоящий босс летнего лагеря. Предполагаемый начальник лагеря, пыхтя, прошел мимо и скрылся в подъезде дома. Решили, что это тот, кого мы ждем.
Я выставил стихотворное письменное воззвание на видном месте у входа в подъезд, и мы пошли к тете Изе. Не ошиблись - это был босс Мойша. Предприимчивые евреи утрясали свои дела на незнакомом нам языке, а мы терпеливо ожидали.
И вдруг, когда стало уже очевидным, что разговор коснулся нашего трудового участия, в квартиру-контору ворвался пышущий гневом и возмущением старый ортодокс-талмудист. Одна рука у него была занята традиционным портфелем, вероятно, набитым конспектами по изучению иудейских законов, а в другой руке сжималось мое воззвание. С глубоким возмущением он оглядел присутствующих. В первый момент трудно было понять, что же он хочет сообщить такое важное?
Размахивая моим рукописным плакатиком, вошедший призвал всех присутствующих присоединиться к его возмущению… и принять срочные меры по отлову и наказанию злодея-иноверца.
К моему счастью, он со своей проблемой обратился к тем людям, которых не так просто отвлечь от их шкурных дел. Польские визитеры вообще не поняли, что этому пророку здесь надо: они желали поскорее получить подряд и удалиться. А Изя и Мойша, которым настойчиво совали под нос мое творение, были и без него озабочены неотложными кадровыми вопросами, и неохотно отвлекались на требование начать расследование.
Мы стояли рядом, с гримасами полного непонимания происходящего. Я, на случай религиозного конфликта, стал поближе к сумке и начал подумывать о путях выхода из возможного кризиса. Глубоко оскорблённый раввин призывал к инквизиции, и уверенно утверждал, что злодей-антисемит где-то здесь… в этом враждебном месте - сборище гоев. Изя и Мойша, не прерывая свои торги, соглашались с воинствующим единоверцем: содеянное нельзя оставлять безнаказанно. Пообещали посмотреть, что там враги понаписывали… потом… может быть. К моей радости, они продолжали решать неотложные меркантильные задачи. В тете Изе я был уверен: она сейчас сделает все, чтобы контракт состоялся. И если даже кто-то видел как я писал этот антиталмуд - и меня вычислят - тетя Изя костьми ляжет и потребует моего оправдания и освобождения, чтобы трудоустроить… и получить свое вознаграждение. С Мойши и с меня.
Тем временем, наш неугомонный гость начал уже ворчать на своих соплеменников, упрекая их в преступном безразличие, меркантильном эгоизме и попустительстве. Вполне естественно, что ортодоксальный иудей, не может испытывать ко всем остальным, неполноценным народам ничего, кроме свирепой ненависти, которая всеми их религиозными учениями возводится в священное достоинство.
Это также интересно:
Загрузка ...