А. Голяк. “Удовлетворение”. Роман

- Следует отдать ему должное - Максик сохранил лицо и сказал, что будет рад, если я всё-таки решу навестить его, когда мне станет одиноко. Я заверила его, что если воспылаю таким желанием, то не стану сдерживать себя ни разу. Налей-ка мне ещё вина.
Звонок в прихожей нарушил идиллию. Пэм поднялась с ковра:
- Вот блин, принесли кого-то черти. Пойду, открою.
Хлопнула дверь в прихожей. Даша прислушалась к шуму невнятных приветствий, прикидывая, кто бы это мог быть. После длительного шуршания снимаемой верхней одежды, упорного поиска тапочек и прочих ритуальных действий, обычно сопровождающих приход гостей, в комнату ввалились Митрич с Коксом, а за ними вошла Пэм. Митрич был нетрадиционно возбуждён, непривычно нетрезв, а его забинтованная левая рука болталась на перевязи. Кокс же, абсолютно привычно пьяный, ржал и восторженно гугукал:
- Дашка, привет! Классно выглядишь! Чё это у вас тут - косметический салон? Киряете тихо-мирно? Педикюрчики малюете?
- Маникюры! Знаток хренов, - фыркнула Пэм.
- Один хуй! А мы к вам пришли искать политического убежища! - Кокс оглянулся, вынул из серванта бокал побольше и набулькал себе вина по самые края. - Ну, со свиданьицем! - он отхлебнул и развалился в кресле. Незамысловатость тоста его совершенно не смутила - Кокс был противником большого количества текста, когда уже налито.
- За каким ещё убежищем? - Пэм подала Митричу бокал с вином. Тот благодарно принял его и уселся на пол.
- Да вот у Митрича казус приключился. Рассказывай, чувак! Девчонки, это просто цирк шапито! Я чуть не обоссался от смеха, когда услышал! Старый, не тяни вола за хвост, рассказывай!
- Да чего тут рассказывать, - Митрич поставил бокал рядом с собой и почесал здоровой рукой затылок. - Я сегодня дома фигню вытворил - печку взорвал нафиг.
- Это как? - Даша и Пэм недоуменно воззрились на него.
- Ой, бля, это пиздец! Девки, не подпускайте его к печкам - а то он и здесь чё-нить взорвёт! - Кокс завалился набок в новом приступе хохота.
- У меня батареи. Да перестань визжать, - одёрнула его Пэм. - Мить, чё случилось-то?
Страдалец недоуменно развёл руками:
- Да я и сам толком не понял… Короче, встретил я днём Колюню. Он два года в Москве работал, а вчера приехал на пару дней. Типа в отпуск. Ну, спрыснули мы это дело, как полагается. Хорошо так приняли - граммов по четыреста. Я решил перед репой заскочить домой и пожрать толком - а то мы сидели в каком-то шалмане, где и жратвы-то человеческой не было, сплошные салатики. Пришёл я домой, жена мне борща налила в тарелку, ну а я держусь от неё подальше, чтоб не заметила, что кирной. Факел от меня опупеный. Но я конспиратор нехилый - стараюсь не шататься и дышу носом. Думаю - пожру быстренько и слиняю. Жена говорит - зажги, мол, печку, а то прохладно. А меня чёто переклинило - наверное, от того, что сильно зациклился на конспирации. Подошёл я к печке, открыл газовый кран, а потом гляжу - спичек рядом нет. Ну и оставил газ открытым, а сам пошёл за спичками. Пока нашёл, пока пришёл… Ну, сами понимаете, шифровался - на это тоже уйма времени ушла… А газу в печке накопилось дофигища - кран-то я открытым оставил… Короче, спичку зажёг - а оно ка-а-а-а-ак рванёт! - Митрич сделал драматический жест рукой и смёл с тумбочки все пузырьки с лаками и умными эмалями. - Ой, простите, я нечаянно… Меня от печки отбросило метра на три. И первое, что я сделал - это выпал на измену, что жена выкупит, что я пришёл кирной. Хуйня, думаю, сделаю вид, что ничо не было, и буду дальше конспирироваться. Быстренько сел за стол и ем борщ, как ни в чём не бывало…
Митрич отхлебнул вина, посмотрел на слушателей, корчащихся от смеха, и продолжил:
- Сижу, ложкой в тарелке ковыряюсь. Типа ем. Шифруюсь, само собой. Забегают жена с тёщей - Митя, что случилось? Я, типа, делаю удивлённое лицо - а что такое? Они - да что-то взорвалось! Я пожимаю плечами - не знаю, мол, не слышал. Они смотрят куда-то вверх, я за ними глаза поднимаю - мама дорогая! Крышу у печки снесло набекрень и стоит невъебенный столб дыма и сажи! И хлопья чёрные по всей комнате кружатся! А потом смотрю - рука, в которой ложку держу, вся чёрная от копоти и кожа на ней лохмотьями висит. Кошмар! Вся конспирация - к хуям собачьим! Ну, в общем, перевязали меня, а потом пилили целый вечер. Сообща… Двуручной пилой… Я сначала честно терпел… Терпел, терпел… Виноват, думаю - надо терпеть. Потом заебался терпеть и эвакуировался - свалил типа на репу. Играть пока не могу - репу пришлось отменить. Вот и решили с Коксом к вам заглянуть - не пойду сегодня домой, если ночевать отставите.
- Оставим, конечно, - успокоила его Пэм, отсмеявшись. - Не отдавать же тебя на съедение жене с тёщей. Да ещё с двуручной пилой. Ляжешь здесь на диване, а Коксика устроим на кушетке. Кстати, а что Пепел? Сердился, что репа накрылась?
- Пепел помирился с Татьяной, так что ему всё по цимбалам. Поржал вместе со всеми и свалил к ней - они там друг на дружку не налюбуются, - Кокс скорчил постную рожу и закатил глаза.
- Как он там вообще? Депрессирует?
- Какое там! Говорю тебе - помирился с чувихой. Летает на крыльях энтузиазма, полон новых идей и ебёт всем мозги - типа творческий взлёт у него. Может я это, за флаконом сгоняю? Не будем же мы вот так тупо сидеть целый вечер?
- Открой бар - там коньяк был. И бокалы сразу возьми. А в кухне лимоны и шоколад - принеси, пожалуйста. Только порежь - а то с тебя станется откусывать от целого лимона.
- Чо ты меня ваще за шаромыжника какого-то принимаешь, - обиделся Кокс. - Сделаю всё в лучшем виде, - и ринулся в кухню.
А Митрич постепенно оттаивал душой, чувствуя себя в этом гостеприимном доме всё свободней. На сегодняшний вечер он защищён от кровожадных поползновений жены и тёщи, а завтра… Завтра всё образуется - на то оно и завтра.

ГЛАВА 7

Current music: ария из “Notre Dame de Paris” “Belle”

(промежуточное действие с диалогами в стиле дамских романов)
- Мне кажется, Лёшка, ты в прошлой жизни был ежом.

Это также интересно:

1. А. Голяк. “Ничего кроме настоящего”. Роман