А. Голяк. “Ничего кроме настоящего”. Роман
Опубликовал:Ух, ты! Это уже не похоже на прежнее фуфло! Я мусолил эти строки и так, и сяк, взбалтывал их во рту, напевал, проговаривал, пропускал их через свои извилины. По-моему, неплохо. Попробуем дальше.
Музыкальную тему принёс Паша - эдакий пространственный арт-рок, отстранённый и воздушный. Мы даже сваяли уже “аранж”. Заминка за мной - нужен текст. Ладно, попробуем поймать настроение.
Хрен! Заклинило, блядь, наглухо! Спокойно, главное не нервничать. Отвлечёмся. Подумаем о чём-нибудь другом. Например, вспомним, как дядюшка женился. На хрена он женился? По-моему, он и сам этого не знает. Полгода встречался с барышней из своей институтской группы, таскал ей цветы, а потом женился. А барышня, следует признать, ничего! Очень даже ничего! Милая девушка Нина. Я тоже как-то попробовал подкатиться. Ну, ещё до Татки. Ничего не вышло, она считает недопустимым, если ухажёр младше на два года. А как по мне - ничего. У меня все барышни старше были. Планида, что-ли такая? Ладно, сделаем ещё подходик к тексту.
Сумнi думки, як пальцi повiй,
Лiниво пестять сплячий мозок,
Шукаю змiст у змiнi подiй,
Але нiяк знайти не можу.
А ну, а ну! Я оценил написанное - охо-хо! Образ клёвенький! Нет, всё-таки, я талант! Голова! Я уже точно знал, что текст пойдёт, и мог позволить себе малость самовосхвалиться.
Вот блин! Пока я пёрся от своих способностей, все мысли разбежались куда-то. Так что там с дядькиной свадьбой? А, ну да, встречался он с мамзелью этой, в кафе-мороженное водил, всякое такое… А потом припёрся ко мне и сказал:
- Терентий, я женюсь.
Я превратился в каменную глыбу от удивления. Да в какую там глыбу, в целый Стоунхендж!
- Ты бредишь, Терентий? - осторожно переспросил я на всякий случай.
- Нет, не брежу. Мы уже познакомили родителей, подали заявление, сшили платье, купили кольца. Через две недели свадьба.
- Пиздец! В семье такой движняк - а я ни сном, ни духом! Что ж вы все молчали?
- А тебя хрен поймаешь. То на репетициях, то на концертах, то ещё где-то! Не получилось.
- Э, милок, ты не звезди! Мы же с тобой на прошлой неделе у Блонского бухали. Ты что, там сказать не мог?
- Я хотел торжественно сообщить, а там, сам понимаешь, обстановка не та.
Так, стоп, на этом месте прервёмся, и вернёмся к тексту. Надо с припевом подумать - от этого зависят следующие куплеты. Думай, Чебурашка, думай. О! Подбавим малость мистических ноток.
Люблю дивитись, як дзеркало п’є вогонь,
i божевiлля тихесенько ллє в сон.
О-о-о! Ништяк! Припевчик тихонький такой! Тихусенький! Тра-ля-ля! Что такое? Ага, нефиг дрочить на своё отражение в зеркале, поэт хренов! (ну это я образно, сами понимаете). Мысли! Где вы? Мать вашу! Что я так и буду по словечку из себя выдавливать? Я в таком случае до следующего месяца не управлюсь.
Дядька тогда просил, чтоб я был его свидетелем на свадьбе. А свидетельницей его барышня пригласила Татку - у неё самой лажа с подругами. Весело тогда гульнули. Меня в ЗАГСЕ с женихом перепутали - угораздило же белый костюм нацепить! Два дня мы тогда оттягивались. Первый день - родственники. А второй - друзья-приятели. А мы с Таткой, как особо приближённые, попали и туда, и туда. Ладно, хватит сачковать, что там с текстом?
Яскравим дням, що йдуть босонiж
Стелю пiд ноги власний смуток,
Спостерiгав, як сонячний нiж
Розрiзав сiть прозорих чуток.
Угу, поехали дальше! На дядюшку не отвлекаемся! Не отвлекаемся! Не отвлекаемся!
Бляха-муха! Тогда отвлекаемся на что-нибудь другое, потому что я снова пустой, как неиспользованный презерватив! Ага, займёмся самобичеванием. Или, нет! Не займёмся… Я, кажется, разродился!
Слiпий акорд, самотнiй, як бiль,
Лежав в обiймах дисонансу,
Вiн рве зв`язки, мов повiтряний змiй
У вiкнi небесного пасьянсу.
Хух! Всё! Готово! Спасибо дядюшке, без него не справился бы. Можно со спокойной душой нести текст на “репу” и предъявлять людям. Надеюсь, что им понравится.
А дядька, всё-таки, зря женился. Погулял бы ещё, на свободе-то!
ГЛАВА 2
- Что скажет уважаемый худсовет? - я отошёл от микрофона и развалился на стуле, давая понять, что отдаю себя на растерзание общественному мнению.
Носители общественного мнения, в данном случае Паша, Палыч и Батькович, не замедлили воспользоваться своим правом попить моей кровушки.
- А ну, прочти текст ещё раз, - попросил Паша.
- Силь ву пле, - я встал ногами на табурет и с выражением прочёл им текст.
- Молодёжно! - покивал головой Палыч.
- Космично! - подхватил Батькович.
- Масштабно! - поцокал языком Паша.
- А главное - непонятно! - заржал Палыч, - в этом вся фишка! Народ начнёт на умняк падать!
- Чего тут непонятного? - возмутился я. - Всё предельно просто, образы и настроения не требуют пояснений, чего вам ещё нужно?
- Может, малость упростить? - засомневался Паша.
- Тогда упрощайте сами, - я скрестил руки на груди и с неприступным видом уселся перед микрофоном, - ничего я упрощать не буду, и так чуть чердак не поехал, пока я этот текст ваял!
- Оно и видно! - Палыч скорчил жуткую рожу. - А уж у публики чердаки поедут, это, как пить дать!
- Зря вы на него наезжаете, - вмешался Батькович, - по-моему, всё просто отлично! Назовите мне ещё хоть одну группу, у которой были бы тексты такого плана. Есть, правда, “Живая Вода” и “Индюки”, но у них не свои тексты. Они пишут музыку на стихи профессиональных поэтов. Иметь навороченные авторские тексты для команды нашего уровня - это полезная фишка.
- Да ладно тебе, - Паша примиряюще похлопал Батьковича по плечу, - мы же для вежливости его подкалываем. Нельзя же со старта сказать, что всё хорошо - Андрей тогда решит, что нам всё равно, или мы невнимательно слушали.
- А после наших подъёбочек мы его похвалим, и всё будет ништяк, - Палыч состроил очередную рожу и угнездился за барабанами, - давайте рыпать.
Рыпали мы долго и обстоятельно. Намечался новый саунд, и нам хотелось обсосать его со всех сторон. Появилась интересная пространственность, лёгкая отстранённость. В наш век всеобщего упрощения такая фишка может показаться несколько старомодной, но мы страдали болезнью, присущей всем молодым группам. Мы старались выглядеть загадочными и “многослойными”. И если аранжировка получалась простенькой на наш взгляд, мы изо всех сил высасывали из пальца “усложняющие” элементы. Наша музыка того времени отличалась большим количеством ритмических переходов, модуляций и прочих наворотов. Но с другой стороны, это развивало фантазию, не давало зациклиться на двухаккордности, ставило на место ощущение “формы”.
Паша приволок ещё две задумки на “фестивальные” песни. Он играл придуманную им “гармошку”, ритм-секция старательно выискивала свои точки, а я импровизировал на “марсианском” языке. Для тех, кто не в курсе, хочу объяснить, что такое “марсианский” язык.
Не всегда написание песни начинается с текста. Случается, что просто находится эффектный рифф, подходящая гармония или ритмический штрих, что становится началом нового произведения. И для того, чтобы представить себе фразировку будущего текста, подобрать канто, определиться со структурой песни, вокалисты поют всяческую тарабарщину, расставляя акценты и подбирая мелодику будущей голосовой партии. И когда становится более-менее понятно как будет выглядеть вокальная партия с точки зрения мелодики, пишется текст. Эту тарабарщину музыканты называют “марсианским” языком. Иногда этот язык используют особо ленивые вокалюги, когда охота попеть “фирму” (либо под неё), а текст учить лень. Тогда “марсианский” язык приобретает сходство с английским, французским или любым другим “цивилизованным” языком, под который нужно “проканать”.
Мы мусолили две новые вещи. Одна из них была откровенно джазового пошиба, а другая - с “захилом” в гранж. Мы же разнообразные чуваки! В джазовой вещичке мы надавили на все лирические педали, до которых могли дотянуться. Тихий задушевный вокал, свингующий бас, лёгкие гитарные фразки! Барабанщик - щётками! Естественно, в честь того, что произведение звучит в джазовом духе, выделили каждому по сольному куску - отрывайся, ребяты! Впрочем, штучка получилась симпатичная. “Ковбойцы” предвкушали, как вкусно это кино зазвучит при написанном мною тексте, а я совершенно не представлял, как я его буду ваять. Идей не появлялось никаких, а выдавливать из себя по словечку мне не улыбалось никак. С другой стороны, не мог же я посрамить свою репутацию “поэта”!
Дома я снова уселся за стол и приготовился творить “великое”. Скажу честно - “великое” не получалось. Более того, даже не “великое” в голову не лезло! Я пытался действовать по найденному мной рецепту - не зацикливаться и почаще переключаться на посторонние темы. Я вспоминал свадьбы, дни рождения, похороны! Я представлял себе весь знакомый женский контингент в обнажённом и полуобнажённом виде! Толпой и в одиночку! Я размышлял над всевозможными философскими вопросами - наразмышлял на два учебника по судебной психиатрии, а текст так и остался неначатым. Ни черта не помогало! Тогда я плюнул на всё и решил, что не быть мне рок-Шевченком. А раз так, то нужно ложиться спать и не засирать себе мозги. И не заниматься больше тем, к чему не приспособлен мой хрупкий организм.
Нет связанных новостей.
Загрузка ...